Творчество и современность

Формирование зрительных и звуковых образов представляет собой сложный процесс, в ходе которого человеческий мозг, реагируя на источник света, цвета или звука, иными словами раздражитель, продуцирует различные ассоциации, благодаря которым возникают представления о том или ином предмете. Существует ряд исследований, посвященных изучению феномена хромостезии, или акустико-цветовой синестезии, при котором слышимые звуки автоматически и непроизвольно вызывают образы цвета. Помимо физического воздействия в цвете и звуке обнаруживается психическая сила, которая вызывает в сознании не только синестетов, но и общей массы людей различные ассоциации. Согласно Ожегову, ассоциативность (лат. associatio – соединение) – это связь, возникающая при определенных условиях между двумя и более психическими образованиями (ощущениями, восприятиями, идеями) [12, c. 41].

В трудах художника и теоретика изобразительного искусства В.В. Кандинского [9] и психолингвиста А.П. Журавлева [6, 7, 8] высказывается предположение о том, что зрительные (цветовые) и звуковые образы ассоциативно связаны друг с другом, цвет может быть выражен посредством звука, а звук можно «обозначить» цветом.

Теория основоположника абстракционизма В.В. Кандинского заключается в том, что определенному цвету соответствует звук определенного музыкального инструмента, которые, совместно воздействуя на сознание человека, рождают в нем семантические ассоциации, характерные для того или иного цвета и звука. Автор отмечает, что соответствие цветовых и музыкальных тонов является относительным. При указанных параллелизмах следует представлять себе главным образом среднезвучащий чистый тон краски, а в музыке – средний тон, без видоизменения последнего вибрированием, глушителем и т.д. [9, с. 67]

Однако теория Кандинского не может считаться абсолютной, так как, во-первых, является личностными переживаниями и ассоциациями художника, а, во-вторых, по утверждению психолингвистов, таких как Красных В.В. и Уфимцева Н.В., носители разных культур по-разному воспринимают цвет и звук в зависимости от их места и значения в обыденной жизни народа. Языковое сознание также всегда тесно связано с культурой, оно национально- и культурозависимо [11, с. 25].

Ассоциативная связь цвета и звука является распространенным предметом исследований для философов, психологов и лингвистов. В литературных источниках можно обнаружить достаточно много упоминаний о цветовом слухе русского композитора А. Скрябина, который музыкальные звуки видел в цвете. На этом свойстве звуков музыки основано направление в искусстве – цветомузыка.

Французский поэт А. Рембо в сонете «Гласные» давал цветовые описания звуков, однако никаких научных подтверждений именно такому определению звуков автор не приводил [8, c. 121]. Языковед К. Нироп также приписывал гласным цвета. Он считал «И» – синим, «У» – ярко желтым, «А» – красным. Немецкий лингвист А. Шлегель писал, что для него «И» – небесно-голубой, «А» – красный, «О» – пурпурный. Русский поэт А. Белый утверждал, что ему «А» представляется белым, «Е» – желто-зеленым, «И» – синим, «У» – черным, «О» – ярко-оранжевым (см. табл. 1) [6, c.115].

 

Гласные

 

А – черный; белый – Е; И – красный; У – зеленый.

О – синий: тайну их скажу я в свой черед,

А – бархатный корсет на теле насекомых,

Которые жужжат над смрадом нечистот.

 

Е – белизна холстов, палаток и тумана.

Блеск горных родников и хрупких опахал!

И – пурпурная кровь, сочащаяся рана

Иль алые уста средь гнева и похвал.

 

У – трепетная рябь зеленых волн широких,

Спокойные луга, покой морщин глубоких

На трудовом челе алхимиков седых.

 

О – звонкий рев трубы, пронзительный и странный,

Полеты ангелов в тиши небес пространной –

О – дивных глаз ее лиловые лучи.

 

А. Рембо

(перевод А. Кублицкой-Пиоттух)

 

Таблица 1. Цветовое обозначение гласных звуков разными авторами

На основе этих данных возникает вопрос о том, существуют ли какие-либо определенные звуко-цветовые соответствия или же это случайно возникающие неустойчивые ассоциации между звуком и цветом? До исследований А.П. Журавлева ответом на этот вопрос чаще всего было утверждение о том, что связь «звук речи – цвет» – редкий сугубо индивидуальный феномен.

Рассматривая синестезическую связь звука и цвета, психолингвист А.П. Журавлев в своих исследованиях опытным путем выяснил, что гласные имеют в сознании людей цветовые соответствия. Суть эксперимента заключалась в регистрации реакции многих испытуемых на определенный стимул, а затем статистической обработке полученного материала с целью выявления основных тенденций в реакциях. Испытуемых просили либо подобрать к звукам речи цвета, либо написать на цветных карточках соответствующие им звуки, либо выстроить звуки по цвету, например, от «самого красного» до «наименее красного», «самого синего» до «наименее синего» и т.п. [7, c. 48]

Эксперименты с тысячами испытуемых показали, что в подавляющем большинстве гласные звуки окрашиваются вполне определенно. Наибольшее число совпадений было выявлено относительно трех гласных – «А», «Е», «И». Звук и букву (звуко-букву) «А» соотносили с красным, «Е» – зеленым, «И» – синим. «О» большинство определяло светлой и яркой, светло-желтой либо белой [8, c. 57]. Испытуемые в целом согласованно и достаточно единообразно устанавливали вполне определенные связи между звуком и цветом, при этом отмечалось, что сопоставление было неосознанным.

Результаты эксперимента по звуко-цветовым соответствиям представлены в табл. 2.

Проявления звуко-цветовых ореолов можно встретить в художественной литературе, где звуковая сторона особенно важна. Эффект звуко-цвета играет важную роль в том случае, когда создается определенная цветовая картина, и рисунок гласных в тексте направлен на ее поддержание звуками соответствующего цвета. Таким образом, при описании красных предметов и явлений в тексте подчеркивается роль красных «А» и «Я». Эти звуки встречаются чаще, чем обычно, особенно в наиболее важных, заметных ударных позициях. Описание чего-либо синего сопровождается нагнетанием синих «И», «У», «Ю», зеленого – нагнетанием «Е», «Ё» и т.д. [7, c.127]

 

Таблица 2. Звуко-цветовые соответствия по А.П. Журавлеву

А. П. Журавлев приводит звуко-цветовой анализ стихотворения А.А. Блока «Гамаюн, птица вещая». Стихотворение поэт написал под впечатлением от картины В. Васнецова. Трагический колорит картины передает мрачно-багровый цвет казней, пожаров, крови. «Если исходная гипотеза верна, то в звукобуквенной ткани стихотворения должны встречаться чаще, чем положено по норме, красные «А», «Я» и темные, мрачные «У», «Ы». В тексте стихотворения, включая заголовок, подсчитывается количество каждой из 10 звуко-букв. Если теперь изобразить в цвете игру доминирующих в стихотворении гласных, то получится картина в красно-багровой и черно-синей гамме, кое-где с темной прозеленью. А это и есть цветовая гамма картины В. Васнецова [6, c. 88]. Приведенным выше анализом Журавлев доказывает свою теорию на практике.

Восприятие и эстетическое переживание цвета существенно зависит от вызываемых им ассоциаций. Явление цветовых ассоциаций заключается в том, что данный цвет возбуждает те или иные эмоции, представления, ощущения неадекватного характера, то есть воздействием цвета возбуждаются другие органы чувств, а также воображение, память об увиденном или пережитом.

Цветовые и звуковые обозначения находят свое место в языковой системе. Они делятся на различные группы и соотносятся по определенным признакам. Слова со значением цвета и звука постоянно находятся в процессе семантического развития, результатом которого является сосуществование в языке их прямых, переносных и символических значений.

В ряде случаев цветовые и звуковые явления, не переплетаясь, параллельно характеризуют тот или иной предмет. Однако существуют случаи, когда цвет и звук обнаруживают взаимосвязь и, будучи отраженными в слове, создают художественный образ как отдельно взятого предмета, так и группы явлений в целом.

Работы В.В. Кандинского и А.П. Журавлева послужили толчком к рассмотрению цвето- и звукообозначений на лексико-семантическом уровне.

Исследования в области теории лексико-семантического поля проводились О. Вайнштейном [2], С.В. Кезиной [10], Г.С. Щуром [16], А.А. Потебней [15], Г.Н. Поспеловым [14] и др. По их мнению, лексико-семантическое поле – это иерархическая организация слов, объединенная одним родовым значением и представляющая в языке определенную семантическую сферу. Структура поля носит парадигматический характер и разделяется на различные тематические группы и подгруппы [14, с. 269; 16, с. 54]. Особое место занимает работа Ю.Д. Апресяна [1], в которой говорится о «пересекающейся» природе лексико-семантического поля. Также следует отметить труды лингвистов и литературоведов А.К. Дремова [3], А. Ефимова [4], В.М. Жирмунского [5], П.П. Палиевского [13] и др. в области изучения формирования и выражения художественного образа. Они придерживались мнения, что звуковой и зрительный (цветовой) образы в литературе тесно связаны с понятием художественного образа [5, c. 255]. По мнению исследователей, художественный образ представляет собой сложную взаимосвязь деталей конкретно-чувственной формы, систему образных деталей, находящихся в сложном взаимоотражении, благодаря чему создается нечто новое, обладающее колоссальной содержательной емкостью [13, c. 7].

Анализ лексико-семантических полей цвета и звука, а также их пересечений на примере текста романа Т. Манна «Der Zauerberg» будет сделан в следующей статье.

 

 

Библиографический список

 

1. Кандинский В.В. О духовном в искусстве. – Л., 1990. – 110 с.

2. Журавлев А.П. Фонетическое значение. – СПб., 1974. – 258 c.

3. Журавлев А.П. Звук и смысл. – М., 1981. – 252 с.

4. Журавлев А.П. Диалог с компьютером. – M., 1987. – 208 c.

5. Вайнштейн О. Грамматика ароматов // Иностранная литература. – 2001. – № 8. – С. 34–35.

6. Кезина С.В. Семантическое поле цветообозначений в русском языке (диахронический аспект). – Пенза, 2005. – 313 с.

7. Щур Г.С. Теория поля в лингвистике. – М., 1974. – 316 c.

8. Потебня А.А. Теоретическая поэтика. – М., 1990. – 216 с.

9. Поспелов Г.Н. Теория литературы: учебник для университетов. – М., 1978. – 351 с.

10. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства язык. – М., 1974. – 330 c.

11. Дремов А.К. Художественный образ. – М., 1961. – 155 с.

12. Ефимов А. Образная речь художественного произведения // Вопросы литературы. – 1959. – № 6. – С. 15.

13. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. – Л., 1977. – 407 с.

14. Палиевский П. Образ - «словесная ткань»? // Вопросы литературы. – 1960. – № 3. – С. 7.

15. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М., 1995. – 928 с.

16. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. – М., 2002. – 284 с.

 

 

VISUAL (COLOUR) AND SOUND PATTERNS IN THE THEORIES OF W. KANDINSKIY AND

A. ZHURAVLYOV

 

Shifman D. V., Senior Lecturer

Novosibirsk State University of Architecture, Design and Arts

 

Abstract. The article deals with the theories of V. Kandinskiy and A. Zhuravlyov concerning the interrelation of visual (colour) and sound patterns. Color and sound analysis of a Blok’s poem “Gamayun is a pythonic bird” is considered which was carried out by A. Zhuravlyov based on the research findings of the definition of colour and sound matches.

Keywords: colour and sound matches, visual pattern, sound pattern, synaesthesia, chromosesthesia.